среда, 30 ноября 2016 г.

Следствие вели

   Дедуктивный метод Шерлока Холмса, пытливый ум Пуаро, наблюдательность мисс Марпл — имена этих сыщиков знакомы нам едва ли не с самого детства. Сегодня diletant.media расскажет о тех, кто затерялся в тени своих ярких коллег, но на деле также заслуживает пристального внимания.







   Детективный жанр по-настоящему заявил о себе 20 апреля 1841 года со страниц филадельфийского Graham’s Magazine. «Отцом» первой детективной истории стал американский романтик Эдгар Аллан По с рассказом «Убийство на улице Морг». Его герой Огюст Дюпен, французский аристократ, не является профессиональным сыщиком: его не приглашают на место преступления, ему не платят деньги за удачно раскрытые дела. Он — сыщик-любитель, его метод — холодная аналитика и логические выводы, основанные на чтении газет с описанием деталей совершенного преступления.
Сам автор описал однажды метод столь полюбившегося публике героя на примере игрока в карты: «Объём полученной информации заключается не столько в достоверности выводов, сколько в точности наблюдения».
Метод Огюста Дюпена — холодная аналитика и логические выводы
   Акцентируя наибольшее внимание на этой самой точности, Дюпен использовал при «решении задачи» (раскрытии преступления) ассоциативные ряды: он пытался поставить себя на место подозреваемого и таким образом проследить логику его поведение. «Мыслить как преступник» — знакомое Вам по американским детективным сериалам кредо, не так ли?
   Считается, что именно По проложил дорогу для «новых» детективов, ввел в литературную традицию уникальный жанр и открыл публике образ героя-детектива.
   Однако у всех сыщиков, как литературных, так и реально существующих, был живой прототип. Его звали Эжен Франсуа Видок. В прошлом — бандит и преступник, этот француз, впоследствии занявший пост первого главы Главного управления национальной безопасности, стал одним из первопроходцем частного сыска и уголовного розыска в современном его виде… И написал о своих похождениях и жизненных перипетиях мемуары, которые увидели свет в 1828 году (есть также версия, по которой автобиография, на самом деле, была написана «литературным негром»).
   Еще одним интересным моментом в истории детективного жанра стала «пинкертоновщина». Так стали называть детективно-приключенческую литературу начала двадцатого века, отвергнутую критиками, но крайне востребованную среди читателей. Это явление было названо в честь Ната Пинкертона, одного из наиболее ярких персонажей-сыщиков в массовой литературе того периода.
Эжен Видок в прошлом был бандитом и преступником
   У него был реальный прототип — Алан Пинкертон, основатель «Национального детективного агентства Пинкертона», прославленный американский сыщик и разведчик, во время Гражданской войны действовавший на стороне Союза (Севера).
   «Пинкертоновщине» предшествовали и ньюгейтский английский роман, получивший свое название от самой известной лондонской тюрьмы, и французский роман-фельетон, и грошовый американский роман. Такого рода произведения стремительно быстро распространились по Европе, они нашли своего читателя и в России. Помимо Ната Пинкертона, в качестве главного героя представали и другие персонажи: например, Ник Картер и Шерлок Холмс (последний, кстати говоря, не имел ничего общего с героем Артура Конан Дойла).
Прототипом Ната Пинкертона был сыщик Алан Пинкертон
   Минуя героев Конан Дойла и Агаты Кристи, обратимся к образу еще одного сыщика — отца Брауна. Этот герой — католический священник, образ, запечатленный на страницах детективных историй Г. К. Честертоном. Патера Брауна далеко не назовешь красавцем: низкорослый, пухлый и неприметный, забавный и кажущийся недалеким, он, на деле, обладает пытливым умом и невероятной наблюдательностью. Бледнеет при виде трупов, опирается на законы христианского смирения, пытается разглядеть частицу божественного в каждом человеке, даже если он — преступник. Аналитический метод священника похож на подход к раскрытию преступлений Огюста Дюпена: для того, чтобы понять, кто мог совершить то или иное деяние, нужно попытаться поставить себя на место человека и понять ход его мыслей.
   У патера Брауна был реальный прототип: этого человека звали Джон О’Коннор и он сыграл немаловажную роль в жизни Честертона, принявшего благодаря нему католичество. Именно от своего духовника писатель почерпнул одну из наиболее интересных и загадочных черт своего героя — умение заглядывать в самые темные уголки души и в то же время не озлобляться на весь мир, оставаться человечным.
Прототипом патера Брауна был священник Джон О’Коннор
   Есть и более классические примеры сыщиков, завоевавших читательские любовь и доверие. Например, комиссар Мегрэ Жоржа Сименона. «Родился» герой на страницах французского детективного романа в 1929 году: к тому времени Сименон написал около двухсот романов и огромное количество новелл. Его персонаж поначалу кажется совершенно заурядным — сын управляющего имением, человек без высшего образования. Но всё это — только на первый взгляд. Мудрый полицейский Мегрэ виртуозно раскрывает дела, сваливающиеся на его плечи, а по числу раскрытых преступлений даёт фору самому Шерлоку Холмсу: французский сыщик стал героем нескольких десятков новелл и семидесяти шести романов.
    Ниро Вульф и Арчи Гудвин — нью-йоркские частный сыщик и его помощник и герои Рекса Стаута. Большинство раскрытых ими дел посвящено сложному переплетению любовных/семейных отношений с криминалом…
Мегрэ превосходит Холмса по количеству раскрытых дел
   Тридцать три романа и тридцать девять повестей о полноватом детективе, предпочитающем не выходить из дома из-за своей патологической ненависти к путешествиям и боязни поездов и автомобилей, так захватили публику, что сделали Вульфа одним из культовых героев американской детективной литературы двадцатого века.
   «У меня странный организм. Я не помню случая, чтобы работа утомляла меня. Зато безделье меня изнуряет," - сказал однажды Шерлок Холмс. Работа сыщика — как источник вдохновения, раскрытие дел — как источник жизни и вечная «интеллектуальная подпитка»…
   Не в этом ли заключается наибольшая притягательность профессии детектива? Не это ли заставляет нас тонуть в хитросплетениях неизвестных сюжетов и становиться невольными свидетелями злодеяний и разоблачения их виновников?










Источник: http://diletant.media/articles/32335832/

понедельник, 28 ноября 2016 г.

Фёкла Толстая: «Интернет-технологии и культура стирают границы»

   Праправнучка Льва Толстого рассказала о чтениях «Мастер и Маргарита. Я там был», пропаганде чтения и литературе, способной объединить людей во всём мире.
   11 и 12 ноября компания Google провела онлайн-чтения самого знаменитого романа Михаила Булгакова. Проект под названием «Мастер и Маргарита. Я там был» приурочен к 125-летию со дня рождения писателя и 50-летию первого издания произведения. Его трансляция была доступна в прямом эфире на YouTube, но в отличие от предыдущих онлайн-марафонов, — «Каренина. Живое издание» и «Чехов жив» — чтецы «Мастера и Маргариты» с помощью современных технологий виртуально переместились в пространство романа.
   О подробностях масштабного проекта рассказала бессменный куратор Google-чтений Фёкла
Толстая.

Гигантский флешмоб
   Есть очень известный формат Big Read (т. е. большое чтение), который существует уже много лет. Речь идёт о том, что в одном пространстве (чаще всего в университете или библиотеке)
собираются люди и поочерёдно читают книгу. Мы же делаем это с помощью интернета из самых разных точек мира. Я знаю, что в России и за рубежом были подобные чтения, но это были заранее записанные фрагменты, а у нас всё происходит в прямом эфире. И должна вам сказать, что тот драйв, тот невероятный трепет, который охватывает тебя, когда ты понимаешь, что именно в эту секунду человек в Лос-Анджелесе продолжает ту фразу, которую ты начал в Ясной Поляне или в Москве, очень дорогого стоит…
   В эти часы мы действительно все объединены: и те, кто читает, и те, кто смотрит. Это
своеобразный гигантский флешмоб. Но флешмоб обычно происходит без текста, а здесь у нас есть ещё и замечательный текст романа Булгакова.
   Так же этот проект нацелен в том числе и на то, чтобы обратить внимание на нашу прекрасную, любимую русскую литературу. Но здесь есть чудесное противоречие: продвижение чтения или, как говорили в советские времена, пропаганда чтения — это очень творческое дело, и никаких стандартов или принятых форм в нём нет, «обычной пропаганды чтения» не существует.
   Два года назад музей Толстого обратился в компанию Google с предложением провести
онлайн-чтение романа «Анна Каренина», затем мы взяли Чехова. И если за три года чтения в
прямом эфире, объединяющие людей по всему миру, уже стали обычными, то мы этому очень
рады и гордимся, что такого рода вещи входят в обиход.
   Раньше люди садились за одним столом и читали друг другу книги. Современные технологии позволяют делать то же самое, но уже не обращая внимания на расстояние в тысячи километров, часовые пояса и прочее. Интернет снимает какие бы то ни было границы, и это потрясающе. То же самое делает культура. В этом отношении, когда вы соединяете интернет-технологии и культуру, они очень хорошо между собой рифмуются. Потому что они объединяют людей и стирают границы.
   Мы могли бы остановиться на текстах Льва Толстого и ежегодно устраивать онлайн-марафоны, посвящённые произведениям моего прапрадеда. Но Лев Николаевич сам говорил на смертном одре: «Есть так много людей на свете, а вы смотрите на одного Льва». Если рассматривать онлайн-чтения как проект музея Толстого, то, может быть, было бы правильно продолжать чтения Толстого. Но нужно понимать, что интересно многомиллионной аудитории. Не надо замыкаться только на Толстом, и я с удовольствием занимаюсь продвижением культуры и литературы вообще. И это абсолютно согласуется с теми идеями, которые исповедовал Толстой: нужно читать что-то новое, постигать что-то новое, испытывать какие-то новые эмоции и воспитывать свою душу во взаимодействии с хорошими текстами.
   Существует и обратная связь после проведения онлайн-чтений. Я могу сказать, что количество просмотров, которое было у двух предыдущих проектов, то есть количество людей, подключившихся к прямой трансляции — это без преувеличения миллионы человек. Проект
«Каренина. Живое издание» вошёл в Книгу рекордов Гиннесса как самая масштабная прямая
трансляция чтений, которую одновременно смотрели в 103 странах мира. Согласитесь, это очень хороший результат. И только потом я узнала от коллег, которые занимаются книжной торговлей, что в эти дни и после этого был зафиксирован рост продаж романа Толстого.
Понимаете, для такого рода культурных проектов нет чётких измерительных приборов,
инструментов, которые говорят нам: продажи повысились на столько-то, узнаваемость бренда
увеличилась на столько-то. Так в культуре ничто не работает. Но то, что много людей
присоединяются и смотрят чтения, говорит о роли культуры, и это очень важно.
   В первый год мы вели прямую трансляцию, которая шла без остановок 36 часов, в прошлом году это было 24 часа. А на этот раз мы не делаем трансляций ночью, потому что у нас нет
необходимости доказывать, что мы это можем. Мы это уже делали. Культура и чтение — это не спорт высоких достижений. Мы просто взяли десяток крупнейших российских городов, и читали с утра и до 11 часов вечера, а потом сделали перерыв и продолжали чтения 12 ноября.
В этом году нам было интереснее сосредоточиться на визуальной стороне трансляции. Мы
приглашали принять участие очень интересных коллег. У нас был изобразительный ряд, который помогает расширить восприятие текста, но это ни в коем случае не экранизация.
 Также в этом году компания Google на платформе YouTube предоставила возможность вести
прямую трансляцию в формате «360°».
   Все наверняка видели похожие ролики в YouTube, чаще всего они связаны с каким-то очень активным действием: например, вы едете на лыжах, катитесь по каким-то американским горкам или вообще оказываетесь в середине водопада. Они погружают человека в какое-то потрясающее
невиданное пространство. В одном из павильонов «Мосфильма» (а «Мосфильм» в этом проекте выступал нашим главным партнёром), мы устроили действо, на которое будет интересно смотреть со всех сторон, и которое при этом будет сочетаться с чтением. С помощью компьютерной мышки или телефона человек сможет менять угол обзора и видеть, что происходит вокруг чтеца. Понятно, что нет необходимости делать всю трансляцию в таком виде, и пользователю не нужно 15 часов вертеть головой. Но такую ключевую сцену романа, как бал Сатаны, мы сделали в этом формате.

Художественная логика
   Вот уже третий проект мы практически не получаем отказов от звезд. На наше предложение все откликаются очень доброжелательно, обычно встаёт лишь вопрос согласования графиков или выбора фрагмента для чтения. Ведь профессионалы, если мы говорим об артистах театра и кино, относятся к чтению художественного произведения не так, как мы, любители, для них это работа над текстом.
   В прошлом году нашим главным партнером был Московский Художественный театр. И вы можете себе представить: народные артисты России, которым доставалась одна страничка из Чехова, несколько недель репетировали свой фрагмент! Это при том, что его не надо было учить наизусть. Они приходили с кусочками, размеченными карандашными пометками, как лучше донести эту мысль Чехова. В первую очередь это касается артистов «старой школы». Никто из них не позволил себе просто взять листочек и его прочитать. Это, конечно, говорит об отношении как к Чехову, так и к своей профессии. Я знаю только двух человек, которые сказали, что не будут принимать участие в онлайн-чтениях. Например, Алла Сергеевна Демидова сказала, что это своего рода профанация художественной литературы. Я с огромным уважением к ней отношусь и очень-очень чту её мнение, но мне кажется (по крайней мере, я надеюсь), что для других людей это не выглядит как профанация.
   Наша режиссёрская группа, во главе которой стоит замечательный театральный и оперный
режиссёр Наталия Анастасьева, лауреат «Золотой Маски» распределяет отрывки. Это всё очень сложная режиссёрская конструкция, которая утверждается и утрясается по большому количеству параметров. Ну, а логика здесь очень понятная: художественная.Например, Людмила Васильевна Максакова два года назад читала для нас сцену, в которой Анна
Каренина бросается под поезд. Согласитесь, этот фрагмент невозможно было отдать молодому студенту театрального вуза или вообще непрофессионалу. А в случае с Булгаковым, конечно,
важный вопрос, кто будет начинать чтение, и кто будет читать самые знаменитые страницы
романа. Каждый любитель литературы знает эти строки: «…в час небывало жаркого заката, в
Москве, на Патриарших прудах…». Очень важно, чтобы это прозвучало неслучайно.
   На сегодняшний день на официальном сайте проекта можно посмотреть коллекцию книг
Булгакова, пообщаться с героями «Мастера и Маргариты» и оказаться в одном из мест романа. А дальше весь материал, который был в трансляции 11-12 ноября, размещён на сайте, но не
просто в виде длинных ссылок из YouTube, а так, что видео можно будет искать по главам, по содержанию романа, по местам чтений. Это совершенно новая форма представления книги, когда вы можете видеть читающего, а внизу читать бегущую строку с текстом. Это очень удобный формат, во всяком случае, для тех, кому тяжело читать, кто только на пути к тому, чтобы наслаждаться этим процессом. И хоть чтение лично у меня не вызывает никаких проблем, такого рода сайты мне интересны, ведь там можно посмотреть, как по-разному люди интерпретируют текст, какие оттенки, краски, акценты в нём находят.

Источник: http://www.aif.ru/culture/person/fyokla_tolstaya_internet-tehnologii_i_kultura_stirayut_granicy

пятница, 25 ноября 2016 г.

Уроки Даля

   Во вторник исполнилось 215 лет со дня рождения Владимира Ивановича Даля (1801 - 1872). Он родился в поселке Луганский завод Екатеринославской губернии. Ныне это город Луганск - столица самопровозглашенной Луганской республики.
   Своим происхождением Даль подтверждает известную мысль, что быть русским не значит быть русским по крови. Отец - датчанин, мать - немка, бабушка по матери - француженка из семьи гугенотов... Из этих корней вырос автор "Толкового словаря живого великорусского языка". У Даля была яркая биография. Закончил Морской кадетский корпус, затем Дерптский университет. Как врач участвовал в Русско-турецкой войне 1828 -1829 годов, потом был глазным хирургом, практиковавшим операции по снятию катаракты. Как писатель впервые опубликовался под псевдонимом "Казак Луганский". Так же его, шутя, называл и Пушкин. Их встреча в 1832 году переросла в дружбу. Он сопровождал поэта по Оренбургскому краю, когда Пушкин работал над "Историей Пугачевского бунта". И он присутствовал при последних часах жизни Пушкина после дуэли.
   Но все его заслуги перед Отечеством меркнут перед тем, что сделал Даль для русского языка. Именно в этом он второй по значению наш гений после Пушкина. Что сделал Даль, если сказать коротко? Главное его дело даже не в том, что он оставил нам сокровищницу русской лексики, львиной долей из которой мы не пользуемся, но она и сейчас к нашим услугам. Мне кажется, главное его дело в том, что он догадался, что слова нужно тщательно "толковать", объяснять их значение, смысл. Мы читаем инструкции к зубным щеткам, а словами пользуемся так, словно их смысл известен изначально, а это не так. Слово - сложный инструмент, неправильное использование которого грозит большими неприятностями. Что и происходит сегодня. Огромная часть наших конфликтов от того, что мы произвольно вкладываем в слова любые значения. Вот против этого и выступил Даль. "Общие определения слов, - говорил Даль, - дело неисполнимое и притом бесполезное. Оно тем мудренее, чем предмет проще, обиходнее".
   Словарь Даля - это великий урок нам всем, потому что мы пользуемся словами не только неумело, но бездарно. Мы не знаем ни их точного изначального смысла, ни границ этого смысла. Даль впервые стал объяснять слова через другие слова, а также через примеры из народной речи и пословиц, сочинявшихся веками. Так и возникло это чудо - Словарь Даля! Он должен быть в библиотеке каждого человека, живущего в России...
   Даль подтверждает мысль, что быть русским не значит быть русским по крови
Простой пример. Сегодня мы очень возбужденно спорим о "цензуре". Может она быть, не может быть? А что это такое? Даль определяет это конкретно: "Учрежденье для просмотра, одобренья и запрещенья к печати рукописей". То есть "учрежденье". А вот все современные словари - Ожегова, Шведовой, Ефремовой, а за ними и Википедия, "толкуют" это слово куда шире: "Система государственного надзора за печатью и средствами массовой информации". Но скажите мне на милость, что такое "система"? Это совершенно абстрактное понятие! У Даля это "план, порядок расположенья частей целого". Какое это имеет отношение к цензуре? Можно ли сказать о сливочном масле, что это "твердое вещество с относительно мягкой консистенцией"? Можно. Но не лучше ли сказать, что это "пищевой продукт из коровьего молока"? "Цензура" - это учреждение! Это люди, которые что-то разрешают и запрещают. А "свобода печати", по Далю, это "отсутствие цензуры, но может быть ответ перед судом". Кстати, неизвестно еще, что хуже: цензура или ответ перед судом. Когда вашу книгу (фильм или спектакль) официально разрешили, и вы уже неподсудны (подсудны люди, которые разрешили), или когда любой гражданин может на вас в суд подать?
   Почаще заглядывайте в Словарь Даля, и многое в этом мире станет вам ясно как божий день. Например, вы узнаете, что "партия" не только "одномышленники", "товарищи по мнениям, убеждениям", но и "союз одних лиц противу других". И вы очень многое поймете в современной политической борьбе.
   Или, скажем, "вызов". Каким образом это совершенно русское слово превратилось у нас в иностранное, в переводное с английского слова challenge? Только и слышу: "вызовы времени", "надо отвечать на вызовы современности"! Господа хорошие! "Вызов" в русском языке вообще-то изначально не означал "выраженное словами, поступками, взглядом желание вступить в борьбу, спор", как это трактует глубоко уважаемый мной словарь Ожегова. В таком узком значении это слово употребляли только дуэлянты. И уж тем более оно не означало то, что значит английское challenge, переводимое на русский как "вызов": "проблема, сложная задача", а ведь именно в этом значении мы стали его чаще всего употреблять, соединив еще и с "дуэлянтским" смыслом. У Даля это простое слово. "Вызови отсюда собаку за собой". Мы же наделили его сложным и вдобавок агрессивным смыслом. Может, поэтому и мир вокруг представляется нам таким агрессивным? Сплошные "вызовы".
   Главное было в том, что Даль догадался: слова нужно тщательно "толковать"
С другой стороны, по словарной статье Даля "Сила" я бы проводил отдельные уроки в школе. Какое это многозначное слово в русском языке! "Сила" - это и "источник всякого движения", и "духовная сила", "сила разума", и "власть, могущество", но и "сущность дела", "истинная важность, смысл". А уж сколько пословиц приводит здесь Даль, с какой только стороны не показывает это слово, порой с прямо противоположных! А мы как им пользуемся? Грубо, примитивно, и детей еще этому учим!
   "Кто сильнее, тот и правее". Но "что Богу не угодно, то и не сильно". "Сила закон ломит". Но "сила уму могила".
   Ну и само собой: "Слово сильней побоев".
   Все на уроки к Владимиру Ивановичу Далю!

Источник: https://rg.ru/2016/11/20/basinskij-my-polzuemsia-slovami-ne-tolko-neumelo-no-bezdarno.html

четверг, 24 ноября 2016 г.

В РГСУ рассказали о фальсификации истории

В Российском государственном социальном университете (РГСУ) прошла презентация учебного пособия «История России: ключевые проблемы». На встрече, состоявшейся в среду, 23 ноября, авторы книги Николай Старостенков, Владимир Семин и Наталья Ляпунова рассказали о проблеме фальсификации отечественной истории.

Со вступительным словом к историкам и студентам обратилась ректор РГСУ Наталья Починок. Она отметила, что новое пособие поможет в патриотическом воспитании молодежи, и выразила надежду на то, что учебником воспользуются и другие вузы.

«История — это главное средство формирования гражданской идентичности, а общее прошлое — необходимый компонент национального самосознания», — заявил доктор исторических наук, профессор и заведующий кафедрой истории отечества РГСУ Николай Старостенков. По его словам, при написании пособия он и его коллеги ставили перед собой главной задачей разработку точных трактовок исторических событий в России.

Старостенков добавил, что историческая наука в настоящее время переживает методологический кризис. Следствием этого кризиса, убежден он, крайне распространенной стала политическая ангажированность некоторых историков.

Он отметил, что министр культуры России Владимир Мединский попал под удар именно таких критиков. В 2011 году он защитил на кафедре истории отечества РГСУ диссертационную работу «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII веков». Претензии к работе Мединского — тема для научной дискуссии, а не повод для рассмотрения вопроса о лишении ученой степени, считает Старостенков.

Он рассказал о тайных мотивах людей, пытающихся переписать прошлое. «Социально-политический заказ на фальсикацию истории России сформировался еще в 80-х годах XX века и продолжает действовать до сих пор», — сказал Старостенков. Он выразил уверенность, что таким образом политические и экономические элиты ведущих стран мира пытаются ослабить Россию и «столкнуть ее на обочину процесса глобализации».

Основными пунктами фальсификации отечественной истории он назвал начало Второй мировой войны, роль СССР в победе над фашистским блоком, присоединение Прибалтики к Советскому союзу и голод на Украине начала 1930-х годов. «Эти темы нашли полное освещение в пособии», — подчеркнул Старостенков.

По словам авторов учебника, его цель — дать студентам объективный взгляд на события разных исторических эпох, выявить взаимосвязь российской и мировой истории и определить место России во всемирно-историческом процессе. Учебное пособие адресовано студентам вузов неисторического профиля, а также преподавателям и абитуриентам.

Авторы намерены продолжить борьбу за историю. Следующий шаг — создание согласованной версии отечественной истории, а также нового единого учебника для вузов, который помогал бы формировать национальную идентичность россиян.

Источник: https://lenta.ru/news/2016/11/23/history/

среда, 23 ноября 2016 г.

Неизвестное об известном: чудачества русских писателей

Мы привыкли восторгаться отечественной классикой. Писатели и поэты для нас — недосягаемые светила. Но, тем не менее, даже они были земными людьми — думали о насущных проблемах, кого-то любили и ненавидели, имели свои порой очень странные особенности.

Александр Сергеевич Пушкин
«Солнце русской поэзии», «наше все», Александр Сергеевич Пушкин очень любил лимонад. Особенно во время работы. И сразу же на ум приходят строки: «Выпьем, добрая подружка бедной юности моей, выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей».
Стоит отметить, что любимый напиток Александр Сергеевич пил по большей части по ночам. «Бывало, как ночью писать, сейчас ему лимонад на ночь и ставишь», — вспоминал камердинер поэта Никифор Федоров. При этом Пушкин любил и черный кофе, но, видимо, лимонад бодрил его больше. Интересный факт: по воспоминаниям Константина Данзаса, лицейского товарища и секунданта Пушкина, отправляясь на дуэль с Дантесом, писатель зашел в кондитерскую и выпил стакан лимонада.


Николай Васильевич Гоголь
Современники Николая Васильевича Гоголя свидетельствуют, что прозаик поражал их своими странностями. У него была любовь к рукоделию: с величайшей старательностью он кроил себе платки и поправлял жилеты. Писал только стоя, а спал — только сидя.
Одной из многочисленных причуд писателя была страсть к катанию хлебных шариков. Поэт и переводчик Николай Берг вспоминал: «Гоголь либо ходил по комнате, из угла в угол, либо сидел и писал, катая шарики из белого хлеба, про которые говорил друзьям, что они помогают разрешению самых сложных и трудных задач. Когда он скучал за обедом, то опять же катал шарики и незаметно подбрасывал их в квас или суп рядом сидящих… Один друг собрал этих шариков целые вороха и хранит благоговейно…»


Антон Павлович Чехов
В ялтинский период жизни за Чеховым его близкие стали замечать удивительные склонности и проявления. Его сестра Мария Павловна вспоминала, что писатель частенько садился на корточки возле кучи щебня в саду и начинал методично молотком этот щебень разбивать в мелкую крошку. Потом эти камешки шли для подсыпок дорожек в саду и во дворе. Так Антон Павлович мог и два, и три часа подряд бить камни. А сестра волновалась — не стряслось ли чего с братом.
Размышляя, Чехов мог часами разбивать щебень в мелкую крошку.
В Ялте писатель пристрастился и к коллекционированию почтовых марок. «Он получал и отправлял по нескольку тысяч писем, — пишет чеховед. — Эти письма приходили к нему не только из России, но и из зарубежных стран. Антон Павлович эти марочки аккуратно снимал с конвертов, складывал их в пачечки и перевязывал белой ниткой. В каждой пачке было по 200 марок, и вся его коллекция составляет несколько тысяч!»


Федор Михайлович Достоевский
Яркой особенностью Федора Михайловича Достоевского был нескончаемый интерес к людям. Писатель любил знакомиться с новыми людьми, заговаривать на улице со случайными прохожими, при этом смотря собеседнику прямо в глаза и выспрашивая его обо всем на свете. Таким образом Достоевский собирал материал для будущих произведений, формировал образы героев.
Когда замысел созревал, Федор Михайлович запирался и подолгу работал, забывая о еде и сне. При этом он расхаживал по комнате и вслух проговаривал текст. Однажды с ним даже произошел курьезный случай. Писатель работал над «Преступлением и наказанием» и громко рассуждал о старухе-процентщице и Раскольникове. Лакей, услышав это из-за дверей, отказался обслуживать Достоевского. Ему показалось, что тот собирается кого-то убить.


Лев Николаевич Толстой
Многие современники считали, что Лев Николаевич Толстой совсем сбрендил на почве своих религиозных идей, оттого и ходит в рубище да якшается со всяким сбродом. Однако яснополянский граф объяснял свое пристрастие к пахоте, косьбе и рубке дров обычной привычкой к движению.
Без физического труда Толстой становился раздражительным и не мог заснуть.
Если писатель за день ни разу не вышел из дома хотя бы на прогулку, то к вечеру становился раздражителен, а ночью долго не мог заснуть. Вот и двигался — много и с удовольствием. Во многом благодаря этому Лев Николаевич до последних дней сохранял удивительную бодрость.
Кроме того Толстой любил шить сапоги «на подарки». Раздаривал их всем — знакомым, друзьям, родственникам. Его зять Михаил Сухотин (кстати, предводитель дворянства) писал в своих мемуарах, что бережно хранил этот сувенир от тестя на одной полке с «Войной и миром».


Владимир Владимирович Набоков
Писательство для Владимира Набокова было сродни ритуалу. Большинство своих текстов он писал на прямоугольных карточках 3 на 5 дюймов (7,6 на 12,7 см), которые потом сшивались в книги. Причем Набокову требовались только разлинеенные карточки и только с заостренными углами, а также карандаши с резинкой на конце. Других инструментов писатель не признавал.
Истинной страстью Набокова были бабочки.
Общеизвестно и его увлечение энтомологией. Вот в качестве иллюстрации забавный фотоснимок мэтра в коротких шортах и с сачком.








Евгений Петрович Петров (Катаев)
Евгений Петров, известный произведениями «Двенадцать стульев», «Золотой теленок», «Светлая личность» и другими, написанными в соавторстве с Ильей Ильфом, был личностью незаурядной. Только буйная фантазия Петрова могла породить на свет столь оригинальные сюжеты для романов и придумать для себя уникальное увлечение.
Оригинальное увлечение Евгения Петрова — письма в никуда.
Основой коллекции писателя были марки. На первый взгляд, в этом нет ничего таинственного, ведь тогда филателия была широко распространена. Но у Евгения Петрова это выражалось в своеобразной форме — он сочинял и отсылал письма в реальные страны, но в несуществующие города и по выдуманным им самим адресам.
Как результат, где-то через полтора месяца его письмо возвращалось обратно, увенчанное марками, штампами иностранных почтовых отделений и с пометкой: «Адресат не найден». Именно такие помеченные конверты и представляли интерес для писателя.



Источник: http://diletant.media/literature_page/26467988/

пятница, 11 ноября 2016 г.

Роман написанный одним предложением















Ирландский писатель Майк Маккормак получил престижную премию университета Голдсмитс за роман «Солнечный корсет», сообщает The Irish Times. Книга, выпущенная издательством Tramp Press, насчитывает 223 страницы. Роман написан одним предложением.

«Политика, семья, искусство, брак, здоровье, гражданский долг и экология — лишь некоторые темы, которых касается автор в ходе повествования, представленного лиричной, но крепкой прозой», — заявил один из членов жюри, профессор Блэйк Моррисон.

Приз, вручаемый за лучшие достижения в области экспериментальной художественной литературы, составляет 12 тысяч долларов.

Маккормак в четвертый раз стал лауреатом премии, учрежденной в 2013 году лондонским университетом Голдсмитс. Писатель также стал уже третьим ирландцем в списке победителей.

Майк Маккормак начал писательскую карьеру в 1996 году, когда за дебютный сборник рассказов получил ирландскую литературную премию Rooney Prize.

Источник: https://lenta.ru/news/2016/11/10/solarbones/

понедельник, 7 ноября 2016 г.

Читаю, но все равно осуждаю!


Роман писателя Дэвида Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» вызвал настоящий скандал в обществе. Произведение хулили за откровенно порнографические сцены, и его запретили аж на 30 лет. Но 20 октября 1960 года в лондонском суде, где проходило слушание по делу «творения» Лоуренса, судья попросил присяжных почитать роман перед тем, как вынести решение. Как оказалось, по итогам этого суда все ограничения сняли. Но практика запрета была широко распространена в XX веке.

И «не читали, но осуждали» не только в Советском Союзе.


«Доктор Живаго», автор — Борис Пастернак
Главный труд жизни Бориса Пастернака называли «клеветническим» и порочащим достоинство Октябрьской революции 1917 года. Писатель передал рукопись в итальянское издательство после безуспешных попыток публикации в СССР. «Доктор Живаго» быстро превратился в бестселлер на Западе, отчего советские власти были в бешенстве. Роман запретили, а против самого Пастернака организовали травлю после вручения Нобелевской премии.

«Приключения Гекельберри Финна», автор — Марк Твен
Изначально роман, который есть во всех списках обязательного чтения для школьников, посчитали «грубой и неэлегантной книгой, предназначенной для отребья». Несмотря на то, что она была опубликована в 1884 году, некоторые библиотеки решительно «бойкотировали» это произведение в XX веке. К тому же, все осложнялось реалиями нового столетия, потому что антирасистская кампания набирала обороты по всей стране. В тексте часто встречается слово «негр», которое является оскорбительным в США. Помимо этого, роман критикуют за грубый язык и стереотипы про афроамериканцев.

«На западном фронте без перемен», автор — Эрих Мария Ремарк
Если Пастернака, Набокова, Твена, Булгакова и много других просто нигде не печатали, то произведения Ремарка вообще сжигали. Одним из таких романом стал «На западном фронте без перемен». НСДАП делала все, чтобы сорвать съемки экранизации нашумевшей антивоенной публикации, что ей и удалось. А как только партия и Гитлер пришли к власти, то все творчество Ремарка, конечно же, запретили.



«Майн кампф», автор — Адольф Гитлер
Эта книга сочетает в себе автобиографию и программное изложение идей национал-социализма. В России труд Гитлера признан экстремистским, и потому запрещен. В разное время и в разных странах тиражи «Моей борьбы» изымали из типографий и книжных магазинов. Издание «Майн кампфа» строго контролируется и регулируется во многих странах.





«Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех», автор — Джон Клеланд
Писатель сочинил эту историю, когда отбывал срок в лондонской тюрьме из-за долгов. Книга содержит множество эротических сцен, которые невольно напоминают слог маркиза де Сада. К слову «Фанни Хилл» считается первым порнографическим романом на английском языке. В США его запретили за непристойность и разрушение моральных основ молодежи. По этому поводу даже шел судебный процесс, которые закончился не в пользу издателей. Книжку «реабилитировали» только в 1966 году.

«Декамерон», автор — Джованни Боккаччо
Католическая церковь внесла сборник новелл итальянского писателя эпохи Возрождения в особый реестр запрещенных книг. Туда, к слову, попадали сочинения Эразма Роттердамского, Коперника, Бруно, Вольтера, Сартра, Бальзака и прочих. Читать «Декамерона» запрещалось под угрозой отчисления, потому что в нем усмотрели антиклерикализм, а также чрезмерное обилие эротики. В дальнейшем сам Боккаччо стеснялся своего произведения и уговаривал друзей не читать запрещенную книгу.

Источник: http://diletant.media/articles/31481882/

вторник, 1 ноября 2016 г.

КАК ГОГОЛЬ, ТОЛСТОЙ И БУНИН ИСКАЛИ СВОЙ ОБРАЗ

Они сурово взирают на нас со страниц школьных учебников, обложек книг, почтовых марок и мемориальных досок. Мы узнаем их с первого взгляда — великих классиков русской литературы. Но, оказывается, не только их сочинения, но и эта запоминающаяся внешность — результат творческих поисков. Вот несколько самых резких метаморфоз. 

Николай Гоголь 

   Приехав из провинциальной Малороссии в Петербург, он поначалу, как мог, следовал требованиям моды: коротко стригся, носил жесткий воротничок и тратил много сил на правильное повязывание галстука. Денег при этом не хватало. Костюм его, как вспоминали современники, состоял из резкой противоположности щегольства и неряшества.
   На голове у Гоголя торчал хохолок волос. Он ему не нравился, и писатель отрастил длинные локоны. В довершение он отпустил усы — скрадывать длинный нос, которого Гоголь тоже стеснялся.




Иван Тургенев
   Сын богатой помещицы, будучи студентом Московского университета, одевался и брился так же, как другие молодые люди его круга. По окончании учебы Тургенев много времени проводил за границей, он обрел литературную славу, начала складываться его репутация. Тогда же, в 1840-е, Тургенев принялся отращивать бородку и волосы. Так он больше походил на того «русского барина», каким выводил себя в сочинениях, тем более что писатель обладал большим ростом и величественной фигурой.
   Добавим, что борода позволила спрятать немного безвольный подбородок. Со временем в знаменитой гриве волос появилась благородная седина — образ русского европейца окончательно сложился.


Лев Толстой
  Артиллерийский офицер, находясь на военной службе, разумеется, следовал официальным предписаниям касательно растительности на лице. А аккуратную стрижку и гладко выбритое лицо любят в армии и сегодня. В Российской же империи внешность офицера тем более регулировалась множеством правил.
  Зато, уйдя в отставку, Лев Толстой незамедлительно принялся отращивать свою бороду — одну из самых знаменитых в русской культуре. Вдобавок в ту эпоху это было знаком бунта против государственного диктата. Сменил Толстой и гардероб: «крестьянская простота» одежд графа в ту эпоху была весьма эпатажной.





Федор Достоевский
   Выпускник Инженерного училища 1841 года, произведенный в полевые инженер-прапорщики, Достоевский, разумеется, также выполнял приказ о бритье военных. Через несколько лет он был арестован по делу петрашевцев и сослан на каторгу. В Сибири по условиям приговора ему пришлось служить солдатом, потом унтер-офицером — и все время стричься по линейке.
   После того как Достоевский получил помилование и возвратился в Европейскую Россию, мы видим его уже в привычном облике. Волосы, которые он сильно помадил и тщательно приглаживал, по воспоминаниям современников, были у него беловатые, чрезвычайно тонкие и начинающие убегать со лба. И как многие лысеющие мужчины, он решил уравновесить эту потерю бородой.
   Писатель следил за своей внешностью и очень огорчался, что бородка у него растет жидкой — чем его дразнили юные племянницы. Борода не превратила его в «барина» или «крестьянина», а придала ему какие-то евангельские страдальческие черты, которые вполне сочетались с общим настроением его произведений. Еще у Достоевского какое-то время был разный цвет глаз: поранив один во время приступа эпилепсии, он лечил его атропином, поэтому тот был у него черным, со зрачком во весь глаз, а второй — карим.


Иван Бунин
   Дворянин и сноб, до революции Бунин успел попасть в литературные круги Серебряного века, получить две Пушкинские премии и звание почетного академика. Его любили дамы — и он любил их. На снимках тех лет писатель смотрится франтом: эспаньолка, щегольские усы, изящно сшитый костюм...
   Двадцатые годы стали переломными не только для России, но и для прочих стран, переживших Первую мировую войну. Закончилась «прекрасная эпоха» — время томных дам в корсетах и изысканных кавалеров с эспаньолками. Начались «ревущие двадцатые»: мужчины стали суровыми и принялись чисто бриться. Писатель, оказавшись в эмиграции, поддался всеобщему настроению — и его облику это явно пошло на пользу. Чеканные черты больше не скрывала старомодная растительность: перед нами теперь сильное мужское лицо — вполне соответствующее прозе Бунина.


Источник: http://www.culture.ru/materials/76534/kak-gogol-tolstoy-i-bunin-iskali-svoy-obraz